|
- Как же вы вышли из трудного положения? Где вы содержали обезьян? -
-А как на Планерной зимой поддержать такую температуру? Где взять
соответ- ствующие обогреватели? -Кто еще работал с Вами в этом проекте? -Когда я пришла, в лаборатории было совсем другое направление работ. Ко мне вначале присоединились единицы. Затем в лабораторию пришли: Михаил Григорьевич Сирота его роль в этом проекте трудно переоценить; Ира Белозерова, Боря Бабаев, Сережа Якушин. Позже на разных этапах в проекте принимали участие Ирина Гиряева, Ирина Покровская, Дима Залкинд, Анатолий Михайлович Бадаква, Наташа Миллер и другие. Проект разрастался, в него вовлекались все новые и новые люди. При этом у всех были свои научные задачи.Ответственным исполнителем проекта с самого начала стал Вячеслав Иванович Корольков. Надо сказать, что Вячеслав Иванович вначале тоже не был энтузиастом проекта, однако именно на него легла вся работа по созданию групп тренировки обезьян, их обеспечения, кормления, разработки кормов и т.д. При нем же работала инженерная группа, обеспечивающая создание специальной аппаратуры. В значительной мере успех проекта был обеспечен коллективом сотрудников СКБ «Биофизприбор». Сейчас трудно подсчитать, сколько же людей вообще участвовало в осуществлении проекта. Исследования в области сердечно-сосудистой системы проводил коллектив, возглавляемый Б.С. Кунаевым, исследования процессов метаболизма осуществляли сотрудники В.И. Королькова и Маргариты Доценко. Виктор Сумбатович Оганов и его сотрудники занимались проблемами остеологии... Наша лаборатория была инициатором научных разработок по проекту, и на протяжении его выполнения на нее ложились основные трудности.По моему мнению, с приматологическим проектом не может сравниться никакой другой: ни наш проект с австрийцами, ни даже МИР-НАСА. Успех этого проекта - это успех замечательного коллектива, в котором все были участники, все были вовлечены, все делали всё, не разделяя работу на «свою» и «чужую». Вряд ли такое скоро повторится. В этом «безумном» проекте, наверное, человеческий фактор был главным? -Конечно, от людей зависело практически все. Скажем, в Плесецке. Это же военный ракетодром. В городе, расположенном в центре северной тайги, появились мы со своими приматами. Запуски в основном осуществлялись зимой: тайга, холод, глубокий снег, а мы в 4 часа утра идем в МИК (монтажноизмерительный комплекс) - многоэтажное здание, собранное из железных щитов и практически не отапливаемое. Перевезя на другой конец страны, мы должны были за один день собрать и в три дня развернуть всю аппаратуру. И чтоб работала как часы! И нельзя опоздать, потому что запуск назначен на определенное число! И вот в этом МИКе, где жара в «обезьяньих» комнатах и дикий холод в коридорах, у меня развился жуткий бронхит. Только представьте себе, я работаю с обезьяной, и вдруг - приступ кашля: синею, меня выволакивают в коридор,усаживают на стол напротив двери, немножко прихожу в себя и мчусь обратно в комнату до следующего приступа. И так работали все - с полной самоотдачей, не считаясь с настроением и самочувствием.Нашу увлеченность увидели и оценили обслуживающие МИК военные. Трудно передать то чувство уважения, которое они к нам проявляли. Руководитель бригады МИКа, полковник Попов, как-то сказал: «Вы, медики, вернули нам интерес к жизни. Ведь те, кто пошел в свое время работать в ракетные войска - это романтики. Когда мы запускали первые ракеты, мы даже жутко токсичное горючее (когда оно не шло) отсасывали через шланг ртом. Со временем мы этот романтизм растеряли. Началась рутинная жизнь, исчезла вера в то, что это кому-то нужно, ушел энтузиазм. И вдруг являетесь вы, медики, со своими приматами и своим бешеным энтузиазмом. Посмотрите, ведь все мои солдаты, все офицеры, делают все возможное и невозможное, чтобы обеспечить вашу работу!» Однажды мы не укладывались в сроки подготовки запуска и в какуюто из ночей остались работать в комплексе, а он ночью не отапливался- отапливалось только партбюро, куда мы и заложили нескольких человек. Я осталась последней и сказала Попову: «Лягу спать у Вас в кабинете.» Он отвечает: «Там жутко холодно.» - «Ничего, я в шубе». Легла, а Попов укрыл меня сверху своей шинелью и, чтобы не замерзнуть, всю ночь ходил по коридору. В 7 часов утра он разбудил меня словами: «Инеса Бенедиктовна, пора вставать, я приготовил для всех вас горячий кофе. Начинайте работу, будет теплее». Вот такие замечательные люди нас окружали. -А сами запуски проходили гладко, без проблем? Совсем не всегда. Расскажу один замечательный случай. Ракету к месту запуска доставляют по путям в «лежачем» положении. И вот однажды, в день запуска, утром, мы слышим топот ног по коридорам гостиницы и разговоры: «Ужас! Столкнулись два паровоза! Ракету на старт доставлять нечем! Их - паровозов - в тайге всего-то два, а они ухитрились столкнуться!» Мы все рванули в МИК и видим жуткую картину: паровозы сцепились передними бамперами и - ни туда, ни сюда. Нашему горю не было предела. Что делать? Запуск ведь сегодня или никогда. Все готово, обезьяна в ракете уже целую ночь, ее надо вывозить... Еще немного, и мы не сможем ее запустить (системы жизнеобеспечения не работают на Земле). Положение становилось критическим. Начальник ракетодрома нам говорит: «Не огорчайтесь, ребята, мы что-нибудь придумаем». Но что же тут можно придумать! И вдруг, немного погодя, слышим: «Ребята, быстро к окнам!» Выглянули на улицу и увидели потрясающую картину: ракета на платформе, и полк (а может и больше) солдат с двух сторон тащит эту платформу руками к старту, а впереди идет генерал Гринь. И дирижирует. Представляете? Ракета - это же какая масса! Но это был настоящий оркестр и настоящий дирижер. Не знаю, сколько сотен солдат было в этом оркестре, но они доставили ракету на стартовую площадку вовремя. А расстояние было не маленьким - около километра. Нам они потом сказали: «Мы это сделали только для вас, медиков. Нет никаких должностных инструкций, которые бы обязывали нас это делать. Но мы не можем не помочь вам, видя, с каким упорством и самоотверженностью вы работаете». -Интересно, какова была дальнейшая судьба обезьян-космонавтов?
Беседовала Елена ТОМИЛОВСКАЯ |
|
«О пользе строгого режима для отдыха и научного творчества» В начальный период существования ИМБП в нем был создан довольно строгий режим работы, велись журналы учета рабочего времени, проводились проверки прихода и ухода. Поэтому ближе к 9 часам утра многие сотрудники перемещались к проходной бегом. Однако не все и не всегда успевали во время пройти через проходную во время. К чему это приводило, можно было видеть на примере рабочего дня 10 сектора, который размещался в 12-й больнице. В дни, когда проводились утренние проверки, товарищи по работе давали сигнал тем, кто опаздывал, чтобы они не приходили до обеда. Отдышавшись, эти нарушители дисциплины шли на Щукинский пляж, купались, загорали и это, несомненно, способствовало рождению новых творческих замыслов. «Камерные эксперименты» В 60-е годы космических полетов было мало, но зато в ИМБП проводилось множество модельных наземных экспериментов. В основном это были исследования по проблемам гипокинезии и обитаемости. Последние проводили в замкнутых камерах, где в течение различного времени (дни-месяцы) находились испытатели. Испытателями были молодые врачи, биологи и инженеры. Их работа требовали большого умения, терпения и выносливости и позволяла получать новые интересные данные о влиянии на человека различных экстремальных факторов. Испытатели после завершения эксперимента получали за свой труд довольно приличное вознаграждение, которое, по установившейся традиции достаточно быстро переправлялось в ресторан «Загородный». По другую сторону камеры в проведении и обслуживании эксперимента участвовали научные сотрудники, инженеры и лаборанты. Среди них были и представители прекрасного пола и, естественно, порой возникали взаимные симпатии, дружбы, увлечения и романы. Общение происходило по телефонной связи и с использованием люка. Через люк из камеры передавались, например, пробирки с пробами мочи. А в обратном направлении передавались продукты и напитки, не предусмотренные регламентом эксперимента. Анатолий ПОТАПОВ |
Мы
с Юрием Викторовичем Крейдичем решили, что организуем у себя в лаборатории
комнату и будем ее топить (на Планерной это была проблема). К слову сказать,
никто не знал, какая температура нужна обезьянам. Посоветовавшись с
сухумским институтом, решили, что температура должна быть не ниже
26°С.
Пришлось идти на преступление. Мы с Юрием Викторовичем ночью совершили
«набег» на троллейбусный парк, расположенный рядом с моим домом. Я стояла
«на стреме», а он тащил из троллейбусов, оставленных в парке на ночь,
тэны (электронагреватели). И все сработало. В обезьяньем помещении было
тепло.Кстати, клеток для обезьян у нас тоже не было - их подарил нам Борис
Аркадьевич. Установили мы клетки в лаборатории, построили в комнате стену,
разделяющую помещения обезьян и сотрудников, но, к сожалению, наши проблемы
на этом не закончились. Оказалось, что согласно опять же инструкциям,
сотрудники вивария не должны обеспечивать кормление и уход за животными,
содержащимися вне вивария. Ну и обеспечивали условия существования для
наших обезьян мы сами. В рабочий день это не так страшно, но ведь есть
выходные и праздники, а обезьяны не могут оставаться голодными. Постепенно,
шаг за шагом, в трудностях и борьбе, складывался наш коллектив, наша «обезьянья»
команда.
После
окончания экспериментов у животных извлекали все датчики и все вместе
решали проблему, куда и как нам их пристроить. Одна обезьянка уехала на
Кубу, к Фиделю Кастро, в демонстрационный зал зоопарка Гаваны. Другое
животное - Ерошу - мы отдали в наш зоопарк. Но он оказался слишком интеллектуальным
-ведь он вырос среди людей - сразу стал диктатором, подчинив себе все
стадо. Сотрудники зоопарка взмолились: «Заберите этого деспота, пожалуйста!
Ведь бедные животные без его разрешения и чихнуть не смеют». Пришлось
забрать его из стада и отдать в школу. -Расскажите, пожалуйста, о зарубежных
смежниках, их ведь было очень много? Действительно, их было много. Только
по нашему сенсомоторному разделу на эксперименты приезжали 28 человек
- специалисты из лабораторий Б. Коуэна, М. Корреи, Р. Эджертона, Д. Томко,
И. Мунье и К. Депланж. Работать с ними было интересно, но нелегко: все
- «великие», и все - со своими особенностями. Нелегко было и им, вы только
представьте, каким лишениям они подвергались. Перепад условий от комфортных
- в Москве - до экстремальных - в МИКе -был велик даже для нас, а уж для
иностранцев - чудовищен. Тем не менее, они ездили с нами без жалоб и отговорок
и работали с интересом и увлечением.Успех проекта несомненен. Результаты
исследования, выполненные в шести приматологических полетах, расширили
и углубили наши знания о природе и закономерностях происходящих в невесомости
перестроек деятельности сенсорных систем, систем двигательного управления,
в механизмах сердечно-сосудистых и эндокринных регуляций, в структуре
и функциях мышечного и костного аппарата.В процессе выполнения проекта
были разработаны новые технологии, новые подходы к созданию космической
техники, исчезли сомнения в возможности постановки и выполнения в космосе
сложных высокотехнических исследований. Ну а исполнители проекта прожили
двадцать незабываемых лет и прошли замечательную школу работы в большой,
слаженной международной команде.